Неточные совпадения
— Я? я недавно, я вчера… нынче то есть… приехал, — отвечал Левин, не вдруг от волнения поняв ее вопрос. — Я хотел к вам
ехать, — сказал он и тотчас же, вспомнив, с каким намерением он
искал ее, смутился и покраснел. — Я не знал, что вы катаетесь на коньках, и прекрасно катаетесь.
Приезд его на Кавказ — также следствие его романтического фанатизма: я уверен, что накануне отъезда из отцовской деревни он говорил с мрачным видом какой-нибудь хорошенькой соседке, что он
едет не так, просто, служить, но что
ищет смерти, потому что… тут, он, верно, закрыл глаза рукою и продолжал так: «Нет, вы (или ты) этого не должны знать! Ваша чистая душа содрогнется! Да и к чему? Что я для вас! Поймете ли вы меня?..» — и так далее.
— Послушай, слепой! — сказал Янко, — ты береги то место… знаешь? там богатые товары… скажи (имени я не расслышал), что я ему больше не слуга; дела пошли худо, он меня больше не увидит; теперь опасно;
поеду искать работы в другом месте, а ему уж такого удальца не найти.
В красавиц он уж не влюблялся,
А волочился как-нибудь;
Откажут — мигом утешался;
Изменят — рад был отдохнуть.
Он их
искал без упоенья,
А оставлял без сожаленья,
Чуть помня их любовь и злость.
Так точно равнодушный гость
На вист вечерний приезжает,
Садится; кончилась игра:
Он уезжает со двора,
Спокойно дома засыпает
И сам не знает поутру,
Куда
поедет ввечеру.
— Неужто, Марья Ивановна, хочешь и ты нас покинуть?» Марья Ивановна отвечала, что вся будущая судьба ее зависит от этого путешествия, что она
едет искать покровительства и помощи у сильных людей, как дочь человека, пострадавшего за свою верность.
— Добро, — сказала комендантша, — так и быть, отправим Машу. А меня и во сне не проси: не
поеду. Нечего мне под старость лет расставаться с тобою да
искать одинокой могилы на чужой сторонке. Вместе жить, вместе и умирать.
— Куда? Не
еду я, не
еду! Сына я
ищу!
— О регенте спросите регента. А я, кажется,
поеду на Камчатку, туда какие-то свиньи собираются золото
искать. Надоела мне эта ваша словесность, Робинзон, надоел преподобный редактор, шум и запах несчастных машин типографии — все надоело!
— Вот, если б Обломова сын пропал, — сказал он на предложение жены
поехать поискать Андрея, — так я бы поднял на ноги всю деревню и земскую полицию, а Андрей придет. О, добрый бурш!
Странное, однако, чувство одолело меня, когда решено было, что я
еду: тогда только сознание о громадности предприятия заговорило полно и отчетливо. Радужные мечты побледнели надолго; подвиг подавлял воображение, силы ослабевали, нервы падали по мере того, как наступал час отъезда. Я начал завидовать участи остающихся, радовался, когда являлось препятствие, и сам раздувал затруднения,
искал предлогов остаться. Но судьба, по большей части мешающая нашим намерениям, тут как будто задала себе задачу помогать.
И вот губернатор начинает спроваживать гостей — нейдут; чуть он громко заговорит или не исполняет просьб, не шлет свежей провизии, мешает шлюпкам кататься — ему грозят идти в Едо; если не присылает, по вызову, чиновников — ему говорят, что сейчас
поедут сами
искать их в Нагасаки, и чиновники
едут.
В 1910 году, зимой, я вернулся в Хабаровск и тотчас
поехал на станцию Корфовскую, чтобы навестить дорогую могилку. Я не узнал места — все изменилось: около станции возник целый поселок, в пригорьях Хехцира открыли ломки гранита, начались порубки леса, заготовка шпал. Мы с А.И. Дзюлем несколько раз принимались
искать могилу Дерсу, но напрасно. Приметные кедры исчезли, появились новые дороги, насыпи, выемки, бугры, рытвины и ямы…
Утром был он у жадринского священника; насилу с ним уговорился; потом
поехал искать свидетелей между соседними помещиками.
Года через два-три исправник или становой отправляются с попом по деревням ревизовать, кто из вотяков говел, кто нет и почему нет. Их теснят, сажают в тюрьму, секут, заставляют платить требы; а главное, поп и исправник
ищут какое-нибудь доказательство, что вотяки не оставили своих прежних обрядов. Тут духовный сыщик и земский миссионер подымают бурю, берут огромный окуп, делают «черная дня», потом уезжают, оставляя все по-старому, чтоб иметь случай через год-другой снова
поехать с розгами и крестом.
Даже накануне суда Харитина думала не о муже, которого завтра будут судить, а о Галактионе. Придет он на суд или не придет? Даже когда
ехала она на суд, ее мучила все та же мысль о Галактионе, и Харитина презирала себя, как соучастницу какого-то непростительного преступления. И все-таки, войдя в залу суда, она
искала глазами не мужа.
Он рассказал им все, объявил, что намерен
ехать в Петербург
искать места, и упросил их хоть на время приютить его жену.
Последние известия о Марье Александровне заключаются в том, что она
едет в Петербург
искать места. Значит, не осуществилась ее фантастическая мысль ухаживать за матерью покойного своего жениха. Я ей это предсказывал, но она ничего не хотела слушать. Добрая женщина, но вся на ходулях. От души желаю ей найти приют. Жаль, что она не умела остаться в институте…
Почта привезла мне письмо от Annette, где она говорит, что мой племянник Гаюс вышел в отставку и
едет искать золото с кем-то в компании. 20 февраля он должен был выехать; значит, если вздумает ко мне заехать, то на этой неделе будет здесь. Мне хочется с ним повидаться, прежде нежели написать о нашем переводе; заронилась мысль, которую, может быть, можно будет привести в исполнение. Басаргин вам объяснит, в чем дело.
Николай приехал ревизовать суды второй степени в Херсонской и Таврической губерниях. Пробудет на юге год — он
искал этого поручения, чтоб жена могла поправиться здоровьем в Крыму; у нее бросилась золотуха на голову, была крепко больна: надобно было
поехать или в Палерму, или в Крым. Второе они нашли удобнейшим.
— Какая ты право, Агнеса! К тебе
едешь за советом, за добрым словом, а ты все
ищешь, как бы уколоть, уязвить да обидеть.
— Да не знаю еще, зачем искать-то? — ответил доктор. — Может быть, в Петербург придется
ехать.
— Я не столько для себя самой, сколько для тебя же отговариваю. Зачем ты
едешь?
Искать счастья? Да разве тебе здесь нехорошо? разве мать день-деньской не думает о том, как бы угодить всем твоим прихотям? Конечно, ты в таких летах, что одни материнские угождения не составляют счастья; да я и не требую этого. Ну, погляди вокруг себя: все смотрят тебе в глаза. А дочка Марьи Карповны, Сонюшка? Что… покраснел? Как она, моя голубушка — дай бог ей здоровья — любит тебя: слышь, третью ночь не спит!
«Я от Вас бежала с Ченцовым, — писала Катрин, — не трудитесь меня
искать; я еще третьего дня обвенчалась с Валерьяном, и теперь мы
едем в мое именье, на которое прошу Вас выслать мне все бумаги, потому что я желаю сама вступить в управление моим состоянием.
Поехал я
искать Адрагана; шесть ден промучился; стало мне уж вокруг шеи неловко; думаю, придется проститься с головой.
— Добро, добро, — сказали сокольники, — в другой раз побалякаем с вами. Теперь
едем кречета
искать, товарища выручать. Не найдет Трифон Адрагана, быть ему без головы; батюшка-царь не шутит!
И вот она
едет и жадно вглядывается в даль и
ищет: где же эти таинственные «усадьбы» и парки, где эта обетованная земля, на которой воочию предстанет перед ней мечта ее жизни… Поля, колокольчики, порой засинеет лесок, облака двигаются бесшумно, с какой-то важной думой, а отец, вздрагивая, спрашивает...
— И чем тебе худо у матери стало! Одет ты и сыт — слава Богу! И теплехонько тебе, и хорошохонько… чего бы, кажется,
искать! Скучно тебе, так не прогневайся, друг мой, — на то и деревня! Веселиев да балов у нас нет — и все сидим по углам да скучаем! Вот я и рада была бы поплясать да песни попеть — ан посмотришь на улицу, и в церковь-то Божию в этакую мукреть
ехать охоты нет!
— Не могу вам ничего объяснить, потому что слово дал, — отвечал таинственно всадник, — но только, прошу вас, не
ищите меня завтра и не спрашивайте, зачем я
еду… Ну, да хоть слово дал, а скажу вам аллегорией...
— А если я все-таки
еду обратно, — продолжал Нилов, — то… видите ли… Здесь есть многое, чего я
искал, но… этого не увезешь с собою… Я уже раз уезжал и вернулся… Есть такая болезнь… Ну, все равно. Не знаю, поймете ли вы меня теперь. Может, когда-нибудь поймете. На родине мне хочется того, что есть здесь… Свободы, своей, понимаете? Не чужой… А здесь… Здесь мне хочется родины…
Варвара порылась в карманах, словно
искала засунутое куда-то письмо, потом достала его и подала Передонову. Он оставил
еду и с жадностью накинулся на письмо. Прочел и обрадовался. Вот, наконец, ясное и положительное обещание. Никаких сомнений у него не явилось. Он наскоро кончил завтрак и пошел показывать письмо знакомым и приятелям.
—
Поехали мы с Гирейкой, — рассказывал Лукашка. (Что он Гирей-хана называл Гирейкой, в том было заметное для казаков молодечество.) — За рекой всё храбрился, что он всю степь знает, прямо приведет, а выехали, ночь темная, спутался мой Гирейка, стал елозить, а всё толку нет. Не найдет аула, да и шабаш. Правей мы, видно, взяли. Почитай до полуночи
искали. Уж, спасибо, собаки завыли.
Скажу вкратце, что после опыта любви, на который потратилось много жизни, и после нескольких векселей, на которые потратилось довольно много состояния, он уехал в чужие края —
искать рассеянья,
искать впечатлений, занятий и проч., а его мать, слабая и состарившаяся не по летам,
поехала в Белое Поле поправлять бреши, сделанные векселями, да уплачивать годовыми заботами своими минутные увлечения сына, да копить новые деньги, чтоб Володя на чужой стороне ни в чем не нуждался.
Я отвечал, что не лишаю себя надежды возвратить эту потерю, потому что скоро
поеду в губернский город на заседания земства, а может быть и раньше, чтобы там
поискать у кого-нибудь совета и содействия в моих затруднениях.
Пошел доказывать, что меня надо… подобрать… а губернатор без решимости… он сейчас и согласен, и меня не только не наградили, а остановили на половине дела; а тут еще земство начинает действовать и тоже взялось за меня, и вот я под судом и
еду в Петербург в министерство, чтоб
искать опоры; и… буду там служить, но уж это чертово земство пропеку-с!
И рассказал мне, что тогда осенью, когда я уехал из Рыбинска, они с Костыгой устроили-таки побег Репке за большие деньги из острога, а потом все втроем убежали в пошехонские леса, в поморские скиты, где Костыга остался доживать свой век, а Улан и Репка
поехали на Черемшан Репкину поклажу
искать.
— Да, из Астрахани,
еду работы
искать.
Астров(с досадой). Покорно благодарю. Что ж, надо
ехать… (
Ищет глазами фуражку.) Досадно, черт подери…
В своем нумере она зажгла свечу и, держа в дрожащих руках бумажку, прочла: «Я не могу
ехать с вами. Не ожидайте меня и не
ищите. Я сегодня же оставляю Францию и буду далеко молиться о вас и о мире».
Глаза его начали меняться уже в вагоне, по дороге в столицу, куда они вдвоем, в отдельном купе,
ехали искать, как он говорил там, в саду, «света знаний, истины и труда».
Курчаев. Много. Третий год квартиру
ищет. Ему и не нужна квартира, он просто ездит разговаривать, все как будто дело делает. Выедет с утра, квартир десять осмотрит, поговорит с хозяевами, с дворниками; потом
поедет по лавкам пробовать икру, балык; там рассядется, в рассуждения пустится. Купцы не знают, как выжить его из лавки, а он доволен, все-таки утро у него не пропало даром. (Глумову.) Да, вот еще, я и забыл сказать. Тетка в вас влюблена, как кошка.
Граф действительно
ехал с тем, чтобы проследить тропу к бабушкиному сердцу и состоянию; чутье княгини не ошибалось: он хотел
искать ее руки; конечно, желал быть вежлив, но меж тем неожиданно обидел Рогожина и сам обиделся.
Неожиданно овдовев, бабушка, как можно было видеть из первых страниц моих записок, не
поехала искать рассеяния, как бы сделала это современная дама, а она тотчас же занялась приведением в порядок своего хозяйства, что было и весьма естественно и совершенно необходимо, потому что, пока княгиня с князем жили в Петербурге, в деревне многое шло не так, как нужно.
— Никто, барышня, не знает, — отвечала ей Марфуша, — княгиня уж людей по лесу
искать его послала; в Москву если бы
поехал, так лошадей бы тоже велел заложить.
Я сам был молод, и часто сомнение, как лютый враг, терзало мою душу; рассудок обдавал ее холодом; я читал,
искал везде истины, готов был
ехать за нею на край света и нашел ее в самом себе!
—
Ехать в Петербург? — спрашивал себя Лаевский. — Но это значило бы снова начать старую жизнь, которую я проклинаю. И кто
ищет спасения в перемене места, как перелетная птица, тот ничего не найдет, так как для него земля везде одинакова.
Искать спасения в людях? В ком
искать и как? Доброта и великодушие Самойленка так же мало спасительны, как смешливость дьякона или ненависть фон Корена. Спасения надо
искать только в себе самом, а если не найдешь, то к чему терять время, надо убить себя, вот и все…
— К Белбородке!.. всё ему! А зачем!.. у него и без нас много! Эх, молодцы, кабы вместо того, чем везти туда, мы его роспили за здравье родной земли!.. что бы вам моих казачков не попотчевать? У них горло засохло как Уральская степь… ведь мы с утра только по чарке браги выпили, а теперь
едем искать Палицына, и бог знает, когда с вами опять увидимся…
Через несколько дней после приключения с совой наступила оттепель, снег совершенно сошел, сделался отличный узерк, и я послал охотника с ястребом верхом
поискать в наездку русаков, которые тогда совершенно выцвели, а сам
поехал стрелять тетеревов.
Он решил вопрос странно, — тем, что Павел Павлович хотел его убить, но что мысль об убийстве ни разу не вспадала будущему убийце на ум. Короче: «Павел Павлович хотел убить, но не знал, что хочет убить. Это бессмысленно, но это так, — думал Вельчанинов. Не места
искать и не для Багаутова он приехал сюда — хотя и
искал здесь места, и забегал к Багаутову, и взбесился, когда тот помер; Багаутова он презирал как щепку. Он для меня сюда
поехал, и приехал с Лизой…»
— В Америку
едет Марфа-то Ивановна наша, — объяснил Кривополов и как-то особенно глупо захохотал. — Чесноков в Калифорнию собирается золото
искать…
Я вышел на площадку,
искал и звал его, прибавляя на всякий случай, что дело сделано и что я скоро
еду за человеком в лесу… Но ответа не было, в окнах встревоженного станка гасли огни, ветер тянул по-прежнему; по временам трещали стены станочных мазанок и издалека доносился стонущий звук лопающегося льда…